Опубликовано: 21 октября 2022 г.
Метки: видео, СМИ, Кацивели, Чухарев А.М., Удовик В.Ф., Юровский Ю.Ю., Лемешко Е.М.
Впервые журналисты поднялись на борт океанографической платформы в Голубом заливе. Объект, на котором большую часть времени проводились секретные исследования, стал живой легендой для туристов. Но что на самом деле сейчас происходит в этих лабораториях? Насколько высоки внутренние волны моря и как за месяц можно изучить весь мировой океан? Репортаж Ростислава Колмагорова.
Вот, казалось бы, плещут волны — и пусть себе плещут, чего их изучать.
Но мы здесь, на поверхности, не представляем процессы, которые происходят в глубине. Что существует внутренние волны, высотой с девятиэтажный дом. Вот что произойдёт, если подводная лодка встретится с такой? Она не начнёт всплывать, а покатится вниз, как с горки, в пучину. А там может и пропасть навсегда.
В ноябре 1992 года океанографическая платформа морского гидрофизического института едва не погибла при разрушительном шторме. Волны, высотой до 20 метров, опрокинули на неё такую же станцию. Недостроенная, с 1980-х она стояла рядом. С тех пор платформа постоянно кренится на северо-восточный борт, обросла ракушками, ржавчиной и легендами.
Туристов пугают призраками, но такой зловещий звук издаёт кран грузовой лебёдки. Станция в районе Кацивели 300 дней в году населена учёными. Александр Чухарев ещё аспирантом начинал работу здесь. Сейчас доктор физико-математических наук снаряжает микростуктурный зонд для исследования физических полей толщи воды. Аппарат измеряет содержание кислорода, давление, температуру, скорости потоков. Целый отдел гидрофизического института исследует турбулентность в море.
«Турбулентность схожа во многом в атмосфере и океане. В атмосфере её начали изучать раньше, потому что это доступнее. Ну, а в океане до сих пор множество неисследованных процессов. А турбулентность необходима. Она влияет на все процессы физические, биологические, химические», — поясняет ведущий научный сотрудник отдела турбулентности МГИ Александр Чухарев.
В 1960-е годы учёные предполагали, что в Чёрном море не существует турбулентности, потому что сероводород стабильно залегает в нижних слоях воды. Предлагали воспользоваться этим и даже захоранивать радиоактивные отходы. Именно сотрудники Гидрофиза доказали, что течения всё-таки есть и они могут разнести изотопы. Так, фактически, спасли Причерноморье от катастрофы. Но антропогенная нагрузка никуда не делась. Это видно по химическому составу воды, в первую очередь, по концентрации углекислого газа.
«За 10 лет измерений, которыми я занимаюсь, концентрация углекислого газа в атмосфере, в море совершенно точно растёт. В целом это можно назвать глобальным потеплением. Хотя в последнее время употребляется термин „глобальное изменение климата“. Потому что глобальное потепление — это кажется людям, что у нас будут расти бананы в тундре. А климат может где-то теплеть, где-то холодать», — рассказывает младший научный сотрудник отдела биогеохимии моря МГИ Евгений Медведев.
Акваторию между океанографической станцией и берегом исследует автономный аппарат. На борту эхолот и навигационная система, робот рисует карту морского дна. Ни на какой лодке не добиться такой же чистоты эксперимента. А здесь компьютер корректирует качку и позволяет точно держать курс. Учёные хотят сравнить, как изменился рельеф после недавнего шторма.
«Мы повторно, с большой точностью, особенно по координате по пространственной, получаем распределение глубин. Построив потом трёхмерные модели, мы можем их сравнить. На платформе у нас ведутся измерения волнения. Мы будем выявлять связь волнения с деформациями береговой зоны, подводной части», — говорит младший научный сотрудник отдела гидрофизики шельфа МГИ Владимир Удовик.
Морские волны измеряют радиоволнами. На самом краю платформы, на высоте 12 метров работает группа отдела дистанционных методов исследования. Задача — закрепить речной навигационный радар. Конструкцию прибора изменили — на экране отображается необработанный сигнал.
«Можно увидеть, какая длина волны на расстоянии два километра. А прогноз… если у вас есть эти данные, вы можете обратиться к тем, кто занимается моделями, и они вам предскажут», — отмечает Владимир Удовик.
«Главная задача — использование такой техники или подобной на спутниках. Установив что-то подобное на спутниках, можно за несколько дней закрыть весь океан», — рассказывает старший научный сотрудник отдела дистанционных методов исследования МГИ Юрий Юровский.
Полигон гидрофизического института официально и называется «подспутниковый». Термин появился в 1980-х, когда стали развиваться методы дистанционного зондирования Земли. Спутники и самолёты собирали информацию об атмосфере и состоянии моря. А чтобы не допустить ошибок, данные перепроверяли здесь, в Голубом заливе. Станция стала своеобразной контрольной точкой. Советские учёные в те годы опередили иностранных коллег. Но технологическое преимущество к двухтысячным было утеряно. Сейчас восстановить его будет стоить колоссальных средств.
«Платформа с 80-го года эксплуатируется, устарела и морально, и физически. Мы надеемся привлечь научную общественность, обратиться к региональным властям. Крым же прежде всего полуостров, помимо развития туризма нам необходимо развивать морские науки, прикладные морские науки», — считает руководитель Черноморского гидрофизического подспутникового полигона ФГБУН ФИС МГИ Евгений Лемешко.
В новой морской доктрине России Чёрное и Азовское моря обозначены как важные районы национальных интересов страны. Это подразумевает в первую очередь изучение акваторий, чтобы дать новые знания для наукоёмких производств.
Ростислав Колмагоров, Сергей Буторин